Задзвонилы въ уси дзвоны
По всій Украини,
Закричалы Гайдамаки:
«Гине, Шляхта, гине!
«Гине Шляхта погуляемъ
«Та хмару нагріемъ»
Зайнялася Смилянщина
Хмара червоніе.
А на й перша Медведивка. (11)
Небо нагривае,
Горить Смила Смилянщина,
Кровью пидплывае
Горить Корсунъ, горить Канивъ,
Чигиринъ, Черкасы,
Чорнымъ шляхомъ (12) запалало
И кровь полылася
Ажъ у Волынь. по Полисси
Гонта бенкетуе,
А Зализнякъ въ Смилянщини
Дамаску гартуе
У Черкасахъ: де й Ярема
Пробуе свяченый.
«О такъ! о такъ! добре диты
«Мордуйте скаженыхъ,
«Добре хлопци!» набазари
Зализнякъ гукае!
Кругомъ пекло, Гайдамаки
Попеклу гуляють.
А Ярема, страшно глянуть
По три по чотыри —
Такъ и кладе. «Добре хлопче
«Матери ихъ хыря
«Мордуй! мордуй! въ раю будешъ
«Або Есауломъ.
«Гуляй хлопче! нуте диты.» —
Идиты майнулы,
Погорищахъ, покоморахъ
По лёхахъ у сюды,
Всихъ уклалы, все забралы,
«Теперъ хлопци буде,
«Утомилысь, одпочиньте.»
Улыци, базары,
Крилы трупомъ, плыли кровью:
«Мало клятымъ кары!
«Ще разъ треба перемучить
«Шобъ не повставалы,
«Не хрищени, кляти души!»
На базаръ збиралысь
Гайдамаки, йде Ярема.
Зализнякъ гукае,
«Чуешъ хлопче ходы сюды
«Небійсь незлякаю!
«Небоюся!» знявши шапку
Ставъ мовъ передъ паномъ.
«Видкиля ты хто ты такій?
«Я пане зъ Вилшаны.»
«Зъ вилшанои, де тытаря
«Псы замордувалы?»
«Де? якого?» у Вилшаній
«И кажуть що вкралы
«Дочку ёго колы знаешь?»
«Дочку у Вилшаній?»
«У тытаря колы знававъ?»
«Оксано! Оксано!»
«Де ты! серце мое, де ты?!»
Тай пада до долу.
«Эге! знаю… Шкода хлопця,
«Провитра Мыколо.»
Провитрився «батьку! брате!
«Чомъ я несторукій?!»
«Дайте ножи! дайте сылу!
«Муки Ляхамъ! муки!
«Муки страшнои шобъ пекло
«Затряслося млило!»
«Добре хлопче, ножи будуть
«Абы щобъ хотилось!
«Хочешъ знами у Лысянку?»
«На край свита… пане,
«На край свита та не найду
«Ненайду Оксаны!»
«Може й найдышъ ходимъ зъ нами
«Я все забуваю,
«Якъ зовеся!» «Яремою!
«Призвыще?» «немаю!»
«Хиба байстрюкъ? безъ призвыща
«Запиши Миколо
«Есауломъ.» Безъ призвыща…
«Нехай буде голый,
«Бачъ обидраный…» «погано»
«Ну хиба бидою?»
«Ни погано… стрывай лышень…
«Пиши Галайдою.»
Записалы, «ну Галайдо
«Поидемъ гуляты,
«Найдешъ долю… а ненайдешъ…
«Рушайте хлопьята»…
И Яреми далы коня
Зайвого зъ обозу,
Усмихнувся на воронимъ.
Та й знову у слёзы.
Выихали за царину,
Палають Черкасы
«Чи вси диты!» Уси батьку!
«Гайда,» — простяглася
По диброви по надъ Днипромъ
Козацька ватага,
А заными кобзарь-волохъ
Переваги-ваги
Шкандыбае на коныку
Козакамъ спивае:
«Гайдамаки Гайдамаки
«Зализнякъ гуляе.»
Поихалы, а Черкасы
Палають, палають
Байдуже нихто й негляне
Сміюця та лають
Кляту Шляхту, хто балака,
Хто кобзаря слуха,
А Зализнякъ по переду,
Нашорошивъ уха,
Ѣде соби, люльку курыть
Никому нислова,
А занымъ нимый Ярема!…
Зелена диброва
И темный гай, и Днипръ дужій
И высоки горы
Небо, зори, добро, люды
И лютее горе…
Все пропало, все ничого
Незнае небачить
Якъ убитый, тяжко ёму
Тяжко, а не плаче.
Ни не плаче змія люта
Жадна, выпивае
Дрибни слезы, давитъ душу
Серце роздырае.
Ой вы слезы! дрибни слезы!
Вы змыете горе,
Змыйте его… тяжко! нудно
И сынёго моря
И Днипра, шобъ вылыть люте;
И Днипра нестане.
Занапастыть хиба, душу?
Оксано! Оксано!
Де ты! де ты! подывися
Моя сиротыно
Подивися на Ярему
Де ты? може гине,
Може тяжко кляне долю,
По Польши блукае,
Або въ пана укайданахъ
Усклепу канае.
Може згадуе Ярему,
Згадуе Вилшану,
Клыче ёго «серце мое,
Обнимы Оксану. —
Обнимимось, мій соколе
Навики зомліемъ,
Нехай ляхи згнущаюця,
Непочуемъ!… Віе
Віе витеръ зъ Залыману
Гне тополю въ поли.
И дивчина похилыця
Куды гне не доля
По сумуе пожурыця,
Забуде, и може..,
Убудынку господиня, —
А ляхъ… «Боже! Боже!
Карай пекломъ мою душу
Вилый муки море,
Розбый кару надомною,
Та не такимъ горемъ
Карай серце. Розирвеця
Хочъ бы було камень;
Доле моя, серце мое,
Чомъ ты не въ Вилшаный!
А може й тамъ, може плаче,
Тяжко ій не бози,
Може зъ батькомъ выглядае…
И хлынулы слезы,
Дрибни, дрибни полылыся
Де воны взялыся!
А Зализнякъ Гайдамакамъ
Кричить: «опыниця,
«Улисъ хлопци, вже свитае,
«И кони присталы
«Попасемо, повернулы
Улисъ та й сховалысь.
|
