10О Боꙗне, соловию старого времени! Абꙑ тꙑ сиꙗ плъкꙑ оущекоталъ, скача славию по мꙑсленоу древоу, лѣтаꙗ орломь[1] подъ облакꙑ, съвиваꙗ славꙑ оба полꙑ сего времени, рища въ тропоу Троꙗню чресъ полꙗ на горꙑ! Пѣти бꙑло пѣснь[2] Игореви, того (Ольга) вноукоу: „Не боурꙗ соколꙑ 15занесе чресъ полꙗ широкаꙗ: галици стадꙑ бѣжать къ Доноу великомоу“… Чили въспѣти бꙑло, вѣщий Боꙗне, Велесовъ вноуче?
Комони ржоуть за Соулою, звенить слава въ Кꙑѥвѣ, троубꙑ троубꙗть въ Новѣградѣ, стоꙗть стꙗзи въ Поутивлѣ! 20Игорь ждеть мила брата Всеволода. И рече ѥмоу Боуй-Тоуръ Всеволодъ: „Одинъ братъ, одинъ свѣтъ свѣтлꙑй тꙑ Игорю, оба ѥсвѣ Свꙗткславличꙗ! Сѣдлай, брате, свои бръзꙑи комони, а мои ти готови, осѣдлани оу Коурьска на переди! А мои ти Коурꙗни свѣдоми къмети[3]: подъ 25троубами повити, подъ шеломꙑ възлелѣꙗни, конець копиꙗ въксръмлени; поути имъ вѣдоми, ꙗроугꙑ имъ знаѥми, лоуци оу нихъ напрꙗжени, тоули отворени, сабли изъострени; сами скачють акꙑ сѣрꙑи влъци въ полѣ, ищоучи себѣ чти, а кнꙗзю славꙑ[4].