шестидесятых годов, часто очень удачно соединявших чисто народный материал с материалами старого книжного языка. Конечно, чистота лексики у этих писателей далеко не одинакова, — известно, напр., что Котляревский часто употреблял великоруссизмы и пр., — но при некотором критическом отношении это обстоятельство не может иметь особенно большого значения.
Раньше составленными словарями мы старались пользоваться с осторожностью, несмотря на всю соблазнительность мысли легко пополнить свою работу множеством слов путем простого переноса их из одного словаря в другой. Из словарей Желеховского и Шейковского, по причинам, которые понятны после сделанных нами выше замечаний об этих словарях, мы брали только те слова, в существовании и правильном об'яснении которых были более или менее уверены, а в то-же время не находили их в карточках. При этом редактор, конечно, сознавал, что выставленный здесь критерий слишком суб'ективен, чтобы быть вполне научным. Конечно, следовало бы поступить иначе. Принимая во внимание, что некоторые составители словарей (Партицкий, Пискунов, Верхратский, К. Левицкий) сами составляли слова для перевода тех или иных слов об'ясняемого языка, и слова эти в литературу не вошли, но за то их включили в свои словари авторы некоторых других словарей (напр., Желеховский); что некоторые авторы (напр., автор «Ужинка») также занимались составлением подобных слов, никем из писателей не принятых и даже ими самими впоследствии оставленных, и слова эти попадали в некоторые словари (Закревский, Желеховский); что составители словарей вносили в них иногда явные великоруссизмы или полонизмы, употребленные украинскими писателями по ошибке или по недостаточному знанию языка, — принимая все это во внимание, составитель словаря должен был-бы поступить таким образом: обследовать каждое слово каждого словаря без исключения, определить его источник и затем распорядиться словами в зависимости от полученных результатов. Слова явно чужие и не приобревшие прав гражданства в украинском языке лучше всего было-бы оставить в стороне; слова народного или литературного украинского языка подлежали бы внесению в словарь; что же касается слов выдуманных и не пошедших далее одного автора или какого-либо словаря, то, если даже и прийти к выводу о необходимости внесения их в словарь, необходимо было каждое такое слово сопроводить соответствующим замечанием о его происхождении, чтобы оно не могло быть принято за слово, явившееся результатом органического роста языка. Такой путь предстоял составителю словаря, и путь этот был-бы им пройден, если-бы составитель имел в своем распоряжении для работы не два с половиною года, а хотя-бы пять лет. При отсутствии же этого последнего условия ему оставалось одно: принять ту программу, какую он принял, — тем более, что даже для выполнения только ее у него не хватило в конце-концов времени…
С охотой брали мы слова у Афанасьева-Чужбинского и без всяких колебаний из словаря Левченка; у Закревского взято лишь несколько слов; словарем г. Уманца мы воспользовались лишь для нескольких примеров или ссылок к словам, уже бывшим в словаре старой редакции; словари Партицкого, Пискунова, Поповича, Тимченка, Чопея оставлены нами в стороне; не пользовались мы также опытами словарей научных и технических терминов (гг. Верхратского, Левицкого и др.) — по причинам, изложенным выше в своем месте, не желая вводить в свой словарь неологизмы, которые, в большинстве случаев, быть может, не пойдут далее словаря, для которого выдуманы.
При пользовании всеми помянутыми источниками составитель поставил себе правилом датировать значение каждого слова точною документальною ссылкою. Такого рода система дает возможность всегда проверить как точность перевода, так и приводимой цитаты, причем пользующийся словарем может глубже и шире проникнуть в значение слова и способы его употребления, обратившись к первоисточникам; собранный таким образом и проверенный материал навсегда остается прочной основой для научного словаря. В виду этого в своих собственных добав-
