Такую муку..... въ десять разъ страшни́шу,
Ни́жъ гри́шникамъ у тартари́
Тамъ, на чорному берези́ щироблакитного моря,
Ци́лый день, невидимый смертелиымъ очамъ, изъ нудьгою,
Сумно якъ баба морськая сижу я на ясному сонци́,
Терплючи сви́тъ, осоружнйшій ги́рше для мертвого ока,
Ни́жъ для грудей живыхъ спертый духъ у могили́.
Ни́чью жъ, якъ вымырне зъ хвиль сри́бронога ди́вчина Селена,
Я устаю, и вештаюсь скри́зь по розрытыхъ могилахъ;
Часомъ зустри́ну знакомую ти́нь: — ворога або друга —
Дружка до дружки застогнемъ, тай ри́зно соби́ ночвалаемъ,
Часомъ захожу и въ городъ лякати маленькіи ди́ти;
Часомъ край суденъ завьпо, и зъ ляку гребець стрепенеться!
Коли жъ на сходи́ задніе, покине вродлива Аврора
Пости́ль зъ туману пошиту, тоди́ я вертаюсь до моря,
Знову си́даю на берегъ терпи́ти усе тую муку.
Такъ ни́ у день, ни́ у ни́чь немае мини́ ви́дпочинку,
Такъ и у день, и у ни́чь я все ныю ги́рко страждаю.
Странній.
Несчастна ти́нь! Ги́ркую пьешь ты, би́дна!
Шкода жъ хоти́ньня нашого все знати ?
Але не позирай на мене гри́зно;
Хай небо сви́дкомъ буде : е у мене
За тебе слёзы. Мои руки чисти́
Одъ вашои худобы. Я здалека,
