дажи крестянъ своихъ отправленних ими передом перед віездом своимь з домовъ своих, которих своихь крестян оны, Плескачевский двох хлопцовъ, а Велюженичь трох мужеска полу“…
Дорогою нагнали вони над „рекою Хмарою на двохъ лошадях от Смоленска за сорок версть, где между тѣми ж крестьянами онъ, Скугаревский, и брата своего двоюродного Івана Александрова Скугаревского, шляхтича Смоленского, жителя оной деревнѣ Харенковой, на одномь возу едучого в Почепь с однимъ крепостнымъ крестьянином своимь, а не чужимь, Савелем, а отчества и прозванія не знает, для продажи ж оного своего крестянина, нагналъ и совокупляс они всѣ обще поехали“…
Отже, як бачимо, дорога на Гетьманщину була досить утерта і, поїхавши, завсіди дорогою можна було нагнати або зустрінути инших смоленських-же шляхтичів, що їхали теж на Гетьманщину з тою-ж метою продати своїх кріпаків чи купити хліба дешевшою ціною.
Далі „ехали на Рословль а з Рословля разними селами и деревними столъбовою дорогою и на дорозѣ версть за тридцать от Почепа, нагнавши онь же Семень Скугаревский бабу удову з двома еи дѣтми, хлопцем семи летъ и дочерю летъ десяти, крепостную свою крестянку, а нечужую, которая бежала от него Скугаревского тому будет летъ с пять, взялъ з собою і пріехали оны полку Стародубовского в город Почепъ, где толко три ночи переночовавши в полѣ, для того покамѣст вишеозначенний брать его двоюродний Іванъ Александровъ Скугаревский продалъ того своего крестянина Ігнату Меленку, а якого онь званія человѣкъ и за сколко денегъ продалъ, не знаетъ, толко знает, что онъ брать его двоюродній от себе ему, Меленку, купчую крепость за рукою своєю далъ, поехали оны всѣ обще жъ в город Стародуб и ехали разними селами и деревнями все в денъ, а не в ночи, и пріехали в Стародуб за три днѣ того ж Петрова поста, а в який денъ не упомнит, стали в полѣ з лошадми ведле кургане и того ж дни сами они одны, а іменно Богданъ Плескачевский, Кузма Велюженичъ, в том числѣ и онь Скугаревский з показанним братом своимъ двоюроднимъ пошли в городъ Стародуб и, пришедши в двор к господину графу Гавріилу Владиславичу, стали ему говорить, есть де у насъ люде продажніе, противъ чего, велѣлъ онъ господинъ графъ имъ привест во двор, почему оны и привели, в которихъ крестянъ спрашивалъ, чи подлинніе де и крепостніе ихъ крестяне, то оны крестяне сказовали ему господину графу, что де крепостніе подленніе их и потому сталъ у них торговат и сторговалъ у него, Скугаревского, з оним братом его двоюроднимъ Іваномъ показанную бабу з двома дѣтми еи за тринадцать рублей, а в Плескачевского двох хлопцевъ за одинадцать рублей, да в Кузми Велюженича трох мужеска полу за двадцат два рублѣ и в продажи тѣхъ крестян, якъ показанніе шляхтичи Богдан Плескачевский (которий нинѣ в деревнѣ своей прозиваемой Плескачах имѣется) и Велюженичъ, такъ в том числѣ и онъ. Скугаревский дали от себе ему господину графу купчіе крепости за руками своими
