Сторінка:Бальзак. Бідні родичі. Кузина Бета (1929).pdf/461

Цю сторінку схвалено

цей шедевр жіночої вроди в болоті проституції й заприсяглася навернути її до Чесноти.

— Як тебе звати, дитино?

— Атала, пані.

— Читати й писати вмієш?..

— Ні, пані; та це дарма, бо-ж пан уміє…

— Чи водили тебе батьки до церкви? Чи ти причащалася вже? Чи знаєш катехізис?

— Тато, пані, хотів мене навчити того, що ви кажете, але мама не дала…

— Мати!.. — скрикнула баронеса. — Так мати твоя дуже лиха?..

— Вона завжди била мене! Не знаю чому, але батько з матір'ю весь час про мене сперечались…

— І про бога ніколи з тобою не говорили?.. — скрикнула баронеса.

Дитина здивовано розплющила очі.

— Ах, мама з татом часто в бога лаялись!.. — сказала вона з чарівною наївністю.

— Хіба ти церков ніколи не бачила? Чи на думку тобі не спадало зайти до церкви?

— Церкви?.. Ах, собор божої матери, Пантеон — я бачила це здалеку, коли тато водив мене в Париж, та це не часто траплялось. А в передмісті церкви немає.

— В якому передмісті ви жили?

— В передмісті…

— Якому передмісті?

— Та на вулиці Шарон, пані…

Мешканці передмістя Сент-Антуан ніколи не називають цей славетний квартал инакше, як передмістям. Це для них передмістя з ласки божої, зверхнє передмістя, і навіть фабриканти розуміють під цим словом спеціяльно передмістя Сент-Антун.

— Тобі ніколи не казали, що добре, що зле?

— Мама била мене, коли я робила не по її волі…

— А хіба ти не знала, що лихе діло робиш, коли кидаєш батьків і йдеш жити з старим?